Сказка про тёмный эль эльфов
Добавлено: 26 янв 2008, 01:17
Вот ещё сказка про зеленоградских байкеров, на этот раз в стиле фэнтези.
ТЁМНЫЙ ЭЛЬ ЭЛЬФОВ
Пролог.
По перелеску, спотыкаясь, бежал человек. Трехдневная погоня измотала его, одежда была грязна и изорвана ветвями. По одежде и прекрасно сработанным охотничьему луку, рогатине и поясному ножу видно было, что охотник непрост. А когда ветка задела волосы, стало видно, что это молодой эльф королевского рода, о чём, говорили более волосатые по сравнению с простыми эльфийскими длинные уши. Тем временем впереди мелькнула и пропала в зарослях широкая чёрная спина кабана, охотник выругался и взял вправо, чтобы обежать заросшую кустами низинку. Выбравшись на открытое место, видимо, заброшенную дорогу, он прибавил шагу и побежал в сторону, которую выбрал для бегства кабан. Увидев впереди просвет, он на радостях ещё прибавил ходу и… выскочил на обрыв. Внизу, метрах в пятидесяти, весело журчала узкая и мелкая лесная речушка, за ней начинались поля. Всё это эльф увидел в одно мгновенье, балансируя на краю обрыва, после чего край осыпался и охотник с воплем полетел вниз. Падая, эльф прокричал магическую формулу, взмахнул рукой и… исчез. Вместе с одеждой, сапогами и оружием.
Глава первая. Кащей.
Давным-давно, а может быть очень не скоро, в одной очень далёкой стране произрастал Лес. Произрастал он не как-нибудь, а на живописных холмах, меж которых несла свои кристально чистые воды неширокая, но глубокая и богатая рыбой речка. В Лесу обитали различные звери и птицы, насекомые и безпозвоночные а также имелась местная достопримечательность в виде маленького, но чертовки вонючего болотца. Местные обитатели болотце не любили и старались обходить стороной, но кто-то там всё-таки жил, о чём свидетельствовали подозрительные звуки, доносившиеся лунными ночами с этого самого болотца. Вот, в общем, то и всё что можно сказать о Лесе и его обитателях, но наш рассказ вовсе не о них. Помимо прочей живности в Лесу обитал Кащей. Вот с него то и начинается вся история.
Кащей появился в Лесу очень давно и стал его неотъемлемой частью, как птичий ор на рассвете или подозрительные ночные звуки на болоте. Он бродил по Лесу, заглядывал во все уголки, залезал в каждый овраг, пил самоварное пиво под каждым мало-мальски примечательным и удобным деревом и курил свои многочисленные трубки на каждом холме. К нему давно все привыкли и не обращали на него никакого внимания. В одно прохладное и ясное осеннее утро на Кащея напали тоска и вселенская грусть. Он достал свою самую большую трубку, которую надо было забивать полдня, а курить целую неделю и отправился на один из самых красивых холмов с видом на излучину реки. На холме, он долго выбирал место посуше так как кожаных портков у него тогда ещё не было, и он резонно боялся промочить свой тощий зад.
Глава вторая. Горшок.
Спустя три дня, когда трубка была прокурена наполовину, Кащей находился в состоянии сильнейшей интоксикации, а над холмом стояло густое облако дыма, начали происходить подозрительные и зловещие события. Сначала с другой стороны холма повалили клубы вонючего зелёного дыма. Потом стали слышны странные булькающие и клокочущие звуки, а вскоре стало доноситься жуткое завывание, прерываемое невнятным бормотанием. Сначала Кощей старался не обращать внимания, но дым густел, вонь крепчала, а вопли становились всё громче. Через пару часов Кащей не выдержал и осторожно поднялся на вершину холма, откуда ему открылась вот какая картина: на склоне горел костёр, над костром висел сказочных размеров котёл, в котле булькала и брызгалась густая зелёная субстанция. Вокруг котла прыгал высокий худой человек с огромной деревянной ложкой, которой он периодически тыкал в котёл. Тыканье сопровождалось завыванием и бормотанием, в которых можно было различить обещания натереть морковки и начистить картошки в промышленных масштабах и сварить суп на триста человек.
- Ты, это, чего тут делаешь, а? – строго спросил Кащей.
- Я? Я суп варю! Триста человек! Картошки – мешок, морковки – два! Всех накормлю! – громче прежнего завопил вредитель.
- Ты вообще кто такой? Почему дым, почему воняет? Ты что, отравить всех решил? – заорал ничего не понимающий Кащей.
- Я – Горшок! – гордо, ответил негодяй. – Суп варю! Триста человек…
- Горшочек, не вари!!! – взмолился Кащей, прервав Горшковы вопли.
- Не вари, говоришь? – подозрительно глянул Горшок на Кащея, перестав прыгать вокруг котла.
- Не вари, не вари! – подтвердил Кащей.
- Хм… а что делать?
- Делать… ну… - Кащей аж холодным потом покрылся, представив, что он не сможет придумать Горшку занятие и тот продолжит варить свое вонючее варево. – А! Придумал! Мы пойдём к длинноухим лесным эльфам пить тёмный эль!
Чрезвычайно довольный своей изобретательностью, Кащей принялся бурно доказывать как Горшку, как хорошо пить тёмный эль у длинноухих лесных эльфов. При этом, он подпрыгивал и вопил не хуже самого Горшка и тянул его подальше от костра. Его усилия не пропали даром и вскоре два неожиданных попутчика, попетляв меж холмов, вышли на широкий луг, который пересекала дорога, возникшая под действием тележных колёс и жадности эльфов, возивших самые дерьмовые сорта своего эля на продажу.
Глава третья. Дрю.
Через пару миль дорога привела путников лес и превратилась в узкую лесную дорожку с глубокими колеями, заполненными мутной и вонючей водой. В воде сидели толстые и скользкие жабы. В лесу было сыро и пахло клопами. Шли они шли, когда Горшок неожиданно спросил:
- Послушай, Кащей, а длинноухие лесные эльфы, они какие?
- Какие… ну… длинноухие… в Лесу живут… эль варят… жадные.
- Кащей, а они дятлов не приручают?
- Кого? Дя-я-ятлов? С чего ты взял? – изумился Кащей.
- А ты прислушайся! – посоветовал Горшок.
Кащей прислушался и вскоре различил ритмичный стук, перемежающийся звоном и басовитым ритмичным гулом. Звуки доносились откуда то спереди и слева. Будучи оба от природы наделены чрезмерным любопытством, Кащей с Горшком переглянулись, и, не сговариваясь, двинулись через кусты. Пройдя милю по густому подлеску, перемазавшись в паутине и чуть не выколов себе ясны очи об разные сучки, они вышли на живописную полянку. Посреди её стояла диковинная конструкция, состоявшая из множества разнокалиберных бочонков, латунных дисков, хромированных трубок и треног. Посредине на пеньке сидел и подпрыгивал невысокий плотный мужичок и самозабвенно колотил по своему инструментарию двумя сучками с утолщениями на концах. От этого и получались завораживающие и жутковатые звуки, услышанные нашими героями. А мужичок тем временем подпрыгивал всё выше, сучки с невообразимой скоростью мелькали в воздухе, пот градом катился с мужичка и тут, видимо не выдержав напряжения, один из сучков переломился пополам и толстый конец, вращаясь, вдарил неудачливого долбуна точно между глаз. Мужичок перевернувшись через голову слетел с пенька и вдарившись затылком о корень, выпирающий из земли, остался лежать. На лбу его вздувалась шишка богатырских размеров. Когда Кащей и Горшок подошли, дядька застонал, заворочался и громко чихнул, ещё раз вдарившись затылком о корень. После чего открыл глаза и, внимательно посмотрев на наших героев, спросил:
- О! Кто это?
- Мы Горшок и Кащей! А ты кто?
- Я? Я Дрю!
- Кого ты дрю? – не понял Кащей.
- Никого я не дрю, это я сам Дрю! – обиделся Дрю.
- Хм, а здорово ты, того-этого на бочонках дрючишь! – одобрительно заметил Горшок.
- А то ж! – довольно буркнул Дрю.
- Слушай, Дрю, а пойдём с нами к длинноухим лесным эльфам пить тёмный эль! – хором предложили Кащей и Горшок. После чего на перебой принялись доказывать, как здорово пить тёмный эль у длинноухих лесных эльфов.
- А что, можно и пойти… - решил Дрю. – Щас, струмент свой только соберу.
Тут Дрю начал очень быстро бегать по полянке засовывая маленькие бочонки в средние, а средние в большие, и ловко толкая получившуюся конструкцию перед собой.
Глава четвёртая. Пивные байкеры.
Пока Дрю собирал своё барахло а Кащей от нечего делать валялся под деревом Горшок услышал ещё один подозрительный звук, а точнее рёв. И рёв этот быстро приближался со стороны дороги. Рёв становился всё громче, к нему добавилась жуткая вонь, и вот, в клубах дыма и треске ломаемого подлеска, из лесу показались два ревущих и испускающих дым агрегата, на которых в величественных и преисполненных достоинства позах восседали два мужика – один толстый, лысый и усатый, а другой тощий, рыжий и волосатый.
Их кожаные одежды были в пыли, из огромных кривых трубок валили клубы густого сизого дыма, а толстый и лысый мужик умудрялся на ходу пускать колечки, да так ловко, что каждое колечко пролетало сквозь предыдущее. Агрегаты были покрыты толстым слоем пыли и грязи, но те места с которых грязь высохла и под воздействием вибрации отвалилась сверкали так что смотреть было невозможно. Потрясённые невиданным зрелищем, Кащей, Горшок и Дрю застыли на полянке, раскрыв рты в немом восхищении.
А загадочные мужики тем временем с ещё большим рёвом одолели последние метры густого кустарника и, въехав на полянку, подкатили к нашим героям.
- Ну, здравствуйте, длинноухие лесные эльфы, пых-пых-пых! – сказали они хором и выпустили огромные клубы дыма из своих трубок.
- Где эльфы? – поинтересовался не понявший Кащей.
- Какие же мы эльфы? – удивился Горшок.
- Вы, длинноухие лесные эльфы, много тут шуток не шутите, пошутили - и хватит, мы вас давно ищем, и пиво у нас кончается! – строго предупредил тощий, рыжий и волосатый.
- Но мы действительно не эльфы! – возмутился Дрю. – Мы сами к ним идём, за тёмным элем!
- Н-да-а-а? – недоверчиво протянул толстый, лысый и усатый.
- Да! – хором и крайне убедительно сказали путники.
- Вот, смотрите, у нас и уши короткие! – предъявил основной аргумент Горшок, тяня за ухо Кащея. Ухо оставалось коротким.
- Мы за элем идём, а тут вы! Вы вообще кто будете то?
- Мы то? А мы пивные байкеры! Пых-пых-пых! – гордо ответили те и опять выпустили клубы дыма из трубок.
- Я Серёга, а это вот – Максуд-ака! – уточнил тощий, рыжий и волосатый.
- А может, пойдём вместе к длинноухим лесным эльфам за тёмным элем? – неожиданно предложил Кащей.
Пивные байкеры переглянулись, критически осмотрели задние сиденья своих аппаратов и тяжко вздохнули.
- Ну поехали, что ли, но один не влезет. - решили они наконец.
Дрю буркнул под нос что, мол, не очень то и надо, и ловко покатил самую большую бочку, в которую запихнул все остальные к дороге. Бочка, тяжело переваливаясь на ухабах, покатилась вперёд, а Дрю ловко вскочил на неё, присел для лучшего равновесия, и, забавно подпрыгивая и перетаптываясь скрылся за поворотом.
А пивные байкеры завели свои страшно-чудесные агрегаты, дождались когда усядутся нажопники и отправились его догонять, чтобы потом вместе поехать пить тёмный эль, или светлый, а в общем, что дадут то и пить.
Глава пятая. Григориус.
Горшок подпрыгивал на ухабах сидя на заднем сиденье Серёгиного байка, Кащей занимался тем же на байке толстого Максуд-аки. Дрю ловко прыгал на своих бочонках, заставляя свой необычный транспорт катиться вперёд. Пивные байкеры убрали свои трубки и теперь периодически доставали из кофров пиво в бутылках, открывали его об специальную открывалку, приделанную под сиденьем, и одним могучим глотком отправляли в рот. Дорога пошла посуше и поровнее, правда очень кривая и узкая. Проехав так ещё пару миль, путники поняли, что дальше не проедут.
Дорогу перегораживала преудивительная повозка, сделанная из местами прогнивших досок. Борта её были выкрашены в голубой металлик и украшены изображениями то ли кастрюль на огне, то ли чего-то в этом роде, а также надписями «LIVE TO RIDE». Повозка была оборудована лысыми резиновыми колёсами и, вероятно, неким механическим движителем, что можно было предположить по наличию вытекающей из-под повозки масляной лужи и валяющихся вокруг замасленных деталей, кучи раскиданного инструмента и, наконец, по торчавшим из-под повозки остроносым сапогам.
- Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого епишкиного огнемёта! – гулко выругался из-под телеги хозяин остроносых сапог.
Судя по всему, на грохот подъехавших байков он никакого внимания не обратил. Наши герои выстроились полукругом вокруг повозки, пивные байкеры заглушили свои агрегаты и присоединились к остальным.
- Уважаемый длинноухий лесной эльф! – сладким голосом позвал Кащей. – Не будете ли вы так добры угостить нас тёмным элем?
Под повозкой зашуршало, забубнило и через некоторое время показался хозяин остроносых сапог. Он был худ, невысок, облачён в потёртые кожаные портки со шнуровкой и такую же куртку. К неописуемой радости путников из под засаленной банданы торчали длинные, густо поросшие жёстким волосом уши, так что сомнений быть не могло – перед ними был длинноухий лесной эльф.
- Вы так считаете? – ехидно поинтересовался эльф.
- Что считаем? – осторожно спросил Кащей.
- Что я эльф?
Рассерженный вредностью эльфа, Максуд-ака ухватил его за длинное ухо и прорычал в небритую рожу:
- У нас есть доказательство, и оно у меня в руках!
- Эй-эй, руки прочь! – возмутился эльф.
- А ты не издевайся над нами! - пробурчал Максуд-ака, устыдившись своей несдержанности и отпуская эльфье ухо.
- А ты, любезный эльф, поведай где мы можем вкусить тёмного эля и пополнить его запасы. – вежливо предложил вступивший в беседу Серёга.
- А я откуда знаю? – продолжил вредничать эльф, но, видя посуровевшие лица, уточнил. – Я сам здесь впервые! Но в принципе не прочь отправиться с вами туда, где дают тёмный эль.
В результате возникшей между путниками дискуссии было решено эльфа взять с собой, но присматривать за ним, чтобы не задумал худого. Эльф обрадовался принятому решению, видимо соскучившись по общению, и в процессе знакомства сообщил, что его зовут Григориус. Пивные байкеры помогли ему починить сломавшуюся чудо-телегу, действительно оснащённую механическим движителем. Телега была до верху набита разными орехами, в том числе такими, которых никто в глаза не видел. Правда, Григориус не спешил одаривать новых спутников этими орехами, а его из вежливости никто и не просил. В общем, дальше они отправились вместе.
Глава шестая. Рассказ Григориуса.
Ночь застала путников на уютной полянке. С безоблачного чёрного неба светили яркие октябрьские звёзды. Лёгкий ветерок шевелил верхушки сосен. Потрескивали сухие дрова в костре, отблески яркого огня высвечивали во тьме хромированные детали байков. Запасливый Максуд-ака одарил всех колбасами из кофров, а добрый эльф Григориус расщедрился таки на заморские орехи. Когда путники насытились колбасой и орехами, все заколотили трубки и завели беседу.
- Скажи, добрый Григориус, как же так вышло, что ты никогда не бывал в родном Лесу? – поинтересовался Кащей.
- О, это долгая история, о Кащей. Но ночь длинна и я с удовольствием поведаю вам её.
Все выразили своё согласие и Григориус начал рассказ.
- Как всякий длинноухий лесной эльф я практически бессмертен, а потому не смотрите, что я молод на лицо – я помню себя уже четыреста лет. Но, увы, моя память не полна. Мои воспоминания начинаются с того, что я пришёл в себя на заснеженных полях далеко на севере от этих мест, я был измождён, а моя одежда грязна и изорвана. Со мной были охотничий лук, рогатина и нож, так что видимо я вышел на охоту, я помнил своё имя, но как я оказался на заснеженной равнине, и что было до этого, я не помню. С трудом добрался я до жилья доброго оленевода, где жил несколько лет, помогая ему в хозяйстве и попутно обучаясь искусству разведения оленей. Этот добрый человек дивился на мои длинные уши и предположил что моя родина далеко на Юге, так как считал, что все чудеса приходят с юга, поэтому дальше я двинулся на Юг, где повидал дивные страны, беседовал с мудрецами и постигал тайны мироздания. Но на Юге никто не слышал про таких, как я, и тогда я пошёл на Восток. Почти четыреста лет я бродил по миру, пытаясь отыскать своих родичей, и вот три года назад один мудрец с дальнего Востока поведал мне, что далеко на Западе есть Лес, в котором живут длинноухие лесные эльфы, которые, несомненно, есть мои сородичи. Он убедил меня, что и сам я самый настоящий длинноухий лесной эльф. Теперь я надеюсь, что через день-два обрету дом и семью!
Слушатели, впечатлившиеся тяжёлой судьбой Григориуса, принялись заверять его, что, несомненно, так и будет.
- Добрый Григориус, но какое отношение к твоему рассказу имеет сия дивная повозка с орехами? – поинтересовался Серёга.
- Ах, повозка… - засмущался эльф. – Да в общем то, ничего особенного, повозка как повозка, разве что самоходная, я её сам построил. А орехи… пока я искал свою Родину, надо же мне было на что-то жить, вот я и приспособился орехами торговать. Хороший орех, знаете ли, любая свинья слопает! А сейчас ведь ещё не известно, что ждёт меня в этом Лесу! Вдруг я всё таки не длинноухий лесной эльф и здесь мои странствия не завершатся? Хоть орехами поторгую.
Путники разжалобились и долго убеждали Григориуса, что он самый настоящий длинноухий лесной эльф, а потом мудрый Кащей предложил спать, и все последовали его совету.
Глава седьмая. Печаль эльфов.
Пока все герои нашего повествования целенаправленно двигались в эльфийские земли в поисках тёмного эля и потерянного дома, в этих землях никто об этом не подозревал. Да и вообще не до того было длинноухим лесным эльфам, ибо их правители, известные на вес Лес братья Артемиус Миротворец и Андрианус Воинственный Ёж, пребывали в тоске и пили горькую настойку дубового дерева. Если кто не в курсе, Артемиус получил своё прозвище лет триста назад, когда примирил толстых гномов-коротышек с Железных Холмов за Дальней Сранью с высокомерными кочевниками с Пыльных Равнин, что начинаются за северной границей Леса. История прозвища Андриануса, увы, была сокрыта пылью веков.
В общем, кому какая разница, что там было во время оно, а в тот день братья пребывали в печали. Повод был обычный – короли горевали о своём единоутробном брате, Григориусе, пропавшем больше четырёх столетий назад, ещё в юношеском возрасте во время ежегодной осенней охоты. С тех пор братья регулярно тосковали, а с ними и весь эльфийский народ. Так уж повелось, что в трудную минуту эльфы всегда стремились поддержать своих правителей. А ещё сказывалась таки тяга длинноухих к алкоголю. Поэтому когда выпадал шанс предаться общегосударственной печали, никто его не упускал.
В маленькой беседке, выращенной на вершине высокой сосны посредством эльфийского волшебства, стояла пара плетёных кресел, в которых восседали горюющие братья. Обычно аккуратно подстриженная бородка Артемиуса была всклокочена и полна древесного сора, а усталые глаза слезились. Обрюзгшее лицо Андриануса тоже было печально и несло следы продолжительной борьбы с алкоголем. Короли передавали друг другу пузатую оплетённую бутыль с дубовой настойкой. Тяжко вздохнув, Артемиус булькнул настойкой и обратился к Андрианусу:
- О, брат мой, как тяжко наше бремя!
- Воистину, брат! – откликнулся Воинственный Ёж.
- Неужели мы так никогда и не узнаем, какая судьба постигла нашего возлюбленного брата Григориуса! – ещё печальнее вопросил Миротворец.
- О нет, брат, я верю, что пройдёт время и его судьба откроется нам! И ещё я верю, что наш брат жив и вернётся к нам!
- Выпьем же за это, брат! - возопил Артемиус, добывая из под кресла второй пузырь дубовой настойки.
На площади перед дворцом за то же пили простые эльфы, пришедшие в трудную минуту поддержать братьев-королей.
Глава восьмая. В эльфийском городе.
Спустя два дня после встречи с Григориусом путники вошли в эльфийские земли. Деревья стали выше и тоньше, небо стало голубее, трава зеленее, и даже вездесущие лесные клопы пахли как-то приятней чем в обычном Лесу. Григориус нервничал, ожидая встречи с роднёй, остальные предвкушали великое пьянство. Спустя ещё день путники набрели на эльфью заставу. Стражники были пьяны вусмерть, никаких вопросов не задавали, а сами смогли поведать только о том, что эльфийские правители пребывают в печали и они, стражники, вместе с ними. Дорогу до города, правда, указали.
Эльфийский город встретил отряд тишиной и запустением. Слабые крики долетали откуда то из-за рощ жилых деревьев. Пройдя по начавшим зарастать тропинкам, вдоль которых росли необыкновенной красоты то ли кусты то ли цветы, путники увидели следующую картину: на широкой поляне, перед удивительной красоты королевским дворцом, представлявшим собой переплетение жилых деревьев, образующих жилые помещения, башенки и балкончики, лежало и сидело множество длинноухих лесных эльфов. Некоторые пытались ползти, но, проползя несколько метров, опять падали и засыпали. Вокруг валялось множество пустых оплетённых бутылей и иной тары. Над поляной раздавались слабые стоны и ругань. С одной из башенок дворца доносились вопли. Кто-то пытался петь на два голоса старинную эльфийскую песню «Ой то не вечер».
Когда путники вышли на поляну и пошли к дворцу, пение прекратилось, а вместо него с башенки понеслась ругань и полетели уже знакомые пустые оплетенные бутыли. Путники рассредоточились и, уворачиваясь от бутылей, побежали к стенам. Добежали быстро и без потерь, а вот прятаться под стенами оказалось особо негде, жилые деревья росли очень плотно, ветвей почти не было, а маленькие изящные балкончики представляли собой плохое укрытие, так что засевшие в башенке эльфы могли без помех скидывать на головы друзей всё что угодно. Спрятавшись всё-таки под одним из балкончиков, друзья стали решать, что делать дальше. Но размышления прервал дикий рёв сверху:
- Чужеземцы, пошли прочь из… из… ик… нашего Леса! – ревел кто-то с башенки. Плотность бутылочного огня повысилась.
- А-а-а!!! Стража, ко мне! Всех убью, один останусь! Е..ть всех в ср..ку!!! – с этим устрашающим боевым кличем через парапет башенки перевалился какой то упитанный эльф, весьма роскошно одетый, пьяный как чёрт, и матерясь, полетел вниз, периодически меняя траекторию при столкновении с очередным балкончиком. Спустя несколько секунд он грузно шлёпнулся на землю перед Григорисуом, со стоном приподнял голову, и, оглядев Григориуса мутным взором, пробормотал: «Ох, мухомор мне в задницу, здравствуй, братишка!» после чего потерял сознание. Через секунду второй башенный сиделец с невероятной для нетрезвого ловкостью попал бутылью по голове Григориуса. Григориус издал невнятный звук и рухнул на предпологаемого брата.
Видя такой поворот дела Кащей набрал в лёгкие побольше воздуха и заорал:
- О ваше достопочтенное величество! Нижайше просим вас перестать закидывать нас бутылями и позволить подняться к вам во дворец!
Поток бутылей иссяк, а через некоторое время с башенки икнули и осведомились:
- Дрищ, ты что ль?
- Кащей я, ваше величество! – уточнил Кащей.
- А, какая в жопу разница! А что за сброд с тобой?
Друзья возмутились и стали обидно кричать сидельцу в башенке, что они не сброд и чтоб он слезал и посмотрел сам, но Кащей зашикал на товарищей и, когда они нехотя замолчали, продолжил:
- Ваше величество, сие никак не сброд, но сплошь почтенные жители нашего Леса и других… м-м… мест! А ещё осмелюсь сообщить, что его величество Андрианус при падении потерял дух!
- А-а-а, леший с тобой, поднимайтесь! Да брата Андриануса прихватите! И аккуратно штоб!
Путники, несколько ошеломлённые таким приёмом, переглядываясь и пожимая плечами, взяли Андриануса под руки и поволокли наверх по лестнице указанной Кащеем. Всем хотелось эля.
Глава девятая. Королевские милости.
- А также велим выдать Кащею и его товарищам любого алкоголя из наших запасов столько, сколько они пожелают, и впредь снабжать их оным алкоголем буде у них возникнет в том желание и необходимость! - сипло прокричал с дворцового балкона Григориус, чудесно преобразившийся благодаря переодеванию в королевский наряд, и стоявший в окружении обретённых родственников. – Также мы повелеваем считать Кащея и его товарищей высокородными эльфами, чрезвычайно любезными нашему сердцу, велим выказывать им всяческие почёт и уважение, велим выдать им приличествующую высокородным эльфам одежду, выделить достойное жильё в нашем лесном городе, подобрать им каждому по три прекрасных эльфийки в жёны…
Его Величество Григориус говорил и говорил, собравшиеся на площади протрезвевшие эльфы радовались и рукоплескали, дворцовый распорядитель кивал, записывая монаршие пожелания в особый свиток.
Радость королей по поводу возвращения брата не знала предела, радость Григориуса по поводу возвращения домой не уступала их радости. Братья поговорили весь день, ночь и ещё один день, благо и Григориус и Андрианус отделались ушибами. Кащей и товарищи всё это время провели отдыхая с дороги в лучших дворцовых покоях.
Когда к вечеру второго дня Кащей вышел на балкон, эльфийского города было не узнать. Последствия общегосударственного запоя были убраны, ветви деревьев украшены гирляндами живых цветов и мерцающими фонарями, отовсюду слышались песни и весёлый смех, прямо пред дворцом на поляне были сооружены столы, уставленные едой и питьём, за которыми уже сидело немало эльфов.
Для почётных гостей был сооружён отдельный шатёр с креслами и столами прямо под стенами дворца. Вот в этом шатре и сидели сейчас Кащей и товарищи, пили тёмный эль, заедали хитрыми эльфийскими закусками и второй час слушали Григориуса, оказавшегося чрезвычайно благодарным и изобретательным на милости королём.
Кащей прислушался к разговору пивных байкеров. Говорили негромко, не всё же не шёпотом.
- …Серёга, право, как-то нехорошо! Мы просто помогли ему починить телегу, прошли с ним два дня по лесу, а он чуть из штанов не выпрыгивает, чтоб нас отблагодарить!
- Ты зря беспокоишься, Максуд-ака! Во-первых, если ты уже забыл, для ремонта телеги тебе пришлось отрегулировать клапана на шестнадцатицилиндровом рядном нижневальном двигателе объёмом пол-литра, а мне на слух отсинхронизировать шестнадцать карбюраторов! Во-вторых, в течение двух дней мы делили с ним тяготы походной жизни и проявляли к нему сочувствие, когда он был просто длинноухим торговцем орехами!
- Да, конечно, но всё-таки… - не унимался скромный Максуд-ака.
- А ещё ты скормил ему три батона колбасы из неприкосновенного запаса!
Напоминание о колбасе удивительным образом изменило отношение толстого байкера к вопросу.
- Чёрт, ты прав! Он ведь, в конце концов, теперь король! И благодарность должна быть королевская!
Кащей про себя усмехнулся и глотнул эля. Он ещё не решил, когда он отправится обратно. Судя по разговорам за столом и весёлому хохоту, Горшок, Дрю и пивные байкеры тоже не торопились. Впереди было столько приятных хлопот! Как это там велел его величество Григориус… «выдать приличествующую высокородным эльфам одежду, подобрать каждому по три прекрасных эльфийки в жёны»… Пожалуй, решил Кащей, стоит до обеда поспать, потом позавтракать, сходить получить «приличествующую одежду» а после проконтролировать выбор «прекрасных эльфиек».
А Григориус не унимался:
- Также велим искусным резчикам по дереву изготовить из ценных пород древесины курительные трубки для милых нашему сердцу Кащея с товарищами, по десять штук, разнообразно изогнутых, каждому…
Эпилог.
Вот такая история, а то, что всё это правда проверить очень легко – надо запастись настойкой дубового дерева и поить Артемия, Андрея Ежа и Григория Гадзиловича до тех пор, пока они не вспомнят что они эльфийские короли.
КОНЕЦ.
(С) Roadshadow 2008
ТЁМНЫЙ ЭЛЬ ЭЛЬФОВ
Пролог.
По перелеску, спотыкаясь, бежал человек. Трехдневная погоня измотала его, одежда была грязна и изорвана ветвями. По одежде и прекрасно сработанным охотничьему луку, рогатине и поясному ножу видно было, что охотник непрост. А когда ветка задела волосы, стало видно, что это молодой эльф королевского рода, о чём, говорили более волосатые по сравнению с простыми эльфийскими длинные уши. Тем временем впереди мелькнула и пропала в зарослях широкая чёрная спина кабана, охотник выругался и взял вправо, чтобы обежать заросшую кустами низинку. Выбравшись на открытое место, видимо, заброшенную дорогу, он прибавил шагу и побежал в сторону, которую выбрал для бегства кабан. Увидев впереди просвет, он на радостях ещё прибавил ходу и… выскочил на обрыв. Внизу, метрах в пятидесяти, весело журчала узкая и мелкая лесная речушка, за ней начинались поля. Всё это эльф увидел в одно мгновенье, балансируя на краю обрыва, после чего край осыпался и охотник с воплем полетел вниз. Падая, эльф прокричал магическую формулу, взмахнул рукой и… исчез. Вместе с одеждой, сапогами и оружием.
Глава первая. Кащей.
Давным-давно, а может быть очень не скоро, в одной очень далёкой стране произрастал Лес. Произрастал он не как-нибудь, а на живописных холмах, меж которых несла свои кристально чистые воды неширокая, но глубокая и богатая рыбой речка. В Лесу обитали различные звери и птицы, насекомые и безпозвоночные а также имелась местная достопримечательность в виде маленького, но чертовки вонючего болотца. Местные обитатели болотце не любили и старались обходить стороной, но кто-то там всё-таки жил, о чём свидетельствовали подозрительные звуки, доносившиеся лунными ночами с этого самого болотца. Вот, в общем, то и всё что можно сказать о Лесе и его обитателях, но наш рассказ вовсе не о них. Помимо прочей живности в Лесу обитал Кащей. Вот с него то и начинается вся история.
Кащей появился в Лесу очень давно и стал его неотъемлемой частью, как птичий ор на рассвете или подозрительные ночные звуки на болоте. Он бродил по Лесу, заглядывал во все уголки, залезал в каждый овраг, пил самоварное пиво под каждым мало-мальски примечательным и удобным деревом и курил свои многочисленные трубки на каждом холме. К нему давно все привыкли и не обращали на него никакого внимания. В одно прохладное и ясное осеннее утро на Кащея напали тоска и вселенская грусть. Он достал свою самую большую трубку, которую надо было забивать полдня, а курить целую неделю и отправился на один из самых красивых холмов с видом на излучину реки. На холме, он долго выбирал место посуше так как кожаных портков у него тогда ещё не было, и он резонно боялся промочить свой тощий зад.
Глава вторая. Горшок.
Спустя три дня, когда трубка была прокурена наполовину, Кащей находился в состоянии сильнейшей интоксикации, а над холмом стояло густое облако дыма, начали происходить подозрительные и зловещие события. Сначала с другой стороны холма повалили клубы вонючего зелёного дыма. Потом стали слышны странные булькающие и клокочущие звуки, а вскоре стало доноситься жуткое завывание, прерываемое невнятным бормотанием. Сначала Кощей старался не обращать внимания, но дым густел, вонь крепчала, а вопли становились всё громче. Через пару часов Кащей не выдержал и осторожно поднялся на вершину холма, откуда ему открылась вот какая картина: на склоне горел костёр, над костром висел сказочных размеров котёл, в котле булькала и брызгалась густая зелёная субстанция. Вокруг котла прыгал высокий худой человек с огромной деревянной ложкой, которой он периодически тыкал в котёл. Тыканье сопровождалось завыванием и бормотанием, в которых можно было различить обещания натереть морковки и начистить картошки в промышленных масштабах и сварить суп на триста человек.
- Ты, это, чего тут делаешь, а? – строго спросил Кащей.
- Я? Я суп варю! Триста человек! Картошки – мешок, морковки – два! Всех накормлю! – громче прежнего завопил вредитель.
- Ты вообще кто такой? Почему дым, почему воняет? Ты что, отравить всех решил? – заорал ничего не понимающий Кащей.
- Я – Горшок! – гордо, ответил негодяй. – Суп варю! Триста человек…
- Горшочек, не вари!!! – взмолился Кащей, прервав Горшковы вопли.
- Не вари, говоришь? – подозрительно глянул Горшок на Кащея, перестав прыгать вокруг котла.
- Не вари, не вари! – подтвердил Кащей.
- Хм… а что делать?
- Делать… ну… - Кащей аж холодным потом покрылся, представив, что он не сможет придумать Горшку занятие и тот продолжит варить свое вонючее варево. – А! Придумал! Мы пойдём к длинноухим лесным эльфам пить тёмный эль!
Чрезвычайно довольный своей изобретательностью, Кащей принялся бурно доказывать как Горшку, как хорошо пить тёмный эль у длинноухих лесных эльфов. При этом, он подпрыгивал и вопил не хуже самого Горшка и тянул его подальше от костра. Его усилия не пропали даром и вскоре два неожиданных попутчика, попетляв меж холмов, вышли на широкий луг, который пересекала дорога, возникшая под действием тележных колёс и жадности эльфов, возивших самые дерьмовые сорта своего эля на продажу.
Глава третья. Дрю.
Через пару миль дорога привела путников лес и превратилась в узкую лесную дорожку с глубокими колеями, заполненными мутной и вонючей водой. В воде сидели толстые и скользкие жабы. В лесу было сыро и пахло клопами. Шли они шли, когда Горшок неожиданно спросил:
- Послушай, Кащей, а длинноухие лесные эльфы, они какие?
- Какие… ну… длинноухие… в Лесу живут… эль варят… жадные.
- Кащей, а они дятлов не приручают?
- Кого? Дя-я-ятлов? С чего ты взял? – изумился Кащей.
- А ты прислушайся! – посоветовал Горшок.
Кащей прислушался и вскоре различил ритмичный стук, перемежающийся звоном и басовитым ритмичным гулом. Звуки доносились откуда то спереди и слева. Будучи оба от природы наделены чрезмерным любопытством, Кащей с Горшком переглянулись, и, не сговариваясь, двинулись через кусты. Пройдя милю по густому подлеску, перемазавшись в паутине и чуть не выколов себе ясны очи об разные сучки, они вышли на живописную полянку. Посреди её стояла диковинная конструкция, состоявшая из множества разнокалиберных бочонков, латунных дисков, хромированных трубок и треног. Посредине на пеньке сидел и подпрыгивал невысокий плотный мужичок и самозабвенно колотил по своему инструментарию двумя сучками с утолщениями на концах. От этого и получались завораживающие и жутковатые звуки, услышанные нашими героями. А мужичок тем временем подпрыгивал всё выше, сучки с невообразимой скоростью мелькали в воздухе, пот градом катился с мужичка и тут, видимо не выдержав напряжения, один из сучков переломился пополам и толстый конец, вращаясь, вдарил неудачливого долбуна точно между глаз. Мужичок перевернувшись через голову слетел с пенька и вдарившись затылком о корень, выпирающий из земли, остался лежать. На лбу его вздувалась шишка богатырских размеров. Когда Кащей и Горшок подошли, дядька застонал, заворочался и громко чихнул, ещё раз вдарившись затылком о корень. После чего открыл глаза и, внимательно посмотрев на наших героев, спросил:
- О! Кто это?
- Мы Горшок и Кащей! А ты кто?
- Я? Я Дрю!
- Кого ты дрю? – не понял Кащей.
- Никого я не дрю, это я сам Дрю! – обиделся Дрю.
- Хм, а здорово ты, того-этого на бочонках дрючишь! – одобрительно заметил Горшок.
- А то ж! – довольно буркнул Дрю.
- Слушай, Дрю, а пойдём с нами к длинноухим лесным эльфам пить тёмный эль! – хором предложили Кащей и Горшок. После чего на перебой принялись доказывать, как здорово пить тёмный эль у длинноухих лесных эльфов.
- А что, можно и пойти… - решил Дрю. – Щас, струмент свой только соберу.
Тут Дрю начал очень быстро бегать по полянке засовывая маленькие бочонки в средние, а средние в большие, и ловко толкая получившуюся конструкцию перед собой.
Глава четвёртая. Пивные байкеры.
Пока Дрю собирал своё барахло а Кащей от нечего делать валялся под деревом Горшок услышал ещё один подозрительный звук, а точнее рёв. И рёв этот быстро приближался со стороны дороги. Рёв становился всё громче, к нему добавилась жуткая вонь, и вот, в клубах дыма и треске ломаемого подлеска, из лесу показались два ревущих и испускающих дым агрегата, на которых в величественных и преисполненных достоинства позах восседали два мужика – один толстый, лысый и усатый, а другой тощий, рыжий и волосатый.
Их кожаные одежды были в пыли, из огромных кривых трубок валили клубы густого сизого дыма, а толстый и лысый мужик умудрялся на ходу пускать колечки, да так ловко, что каждое колечко пролетало сквозь предыдущее. Агрегаты были покрыты толстым слоем пыли и грязи, но те места с которых грязь высохла и под воздействием вибрации отвалилась сверкали так что смотреть было невозможно. Потрясённые невиданным зрелищем, Кащей, Горшок и Дрю застыли на полянке, раскрыв рты в немом восхищении.
А загадочные мужики тем временем с ещё большим рёвом одолели последние метры густого кустарника и, въехав на полянку, подкатили к нашим героям.
- Ну, здравствуйте, длинноухие лесные эльфы, пых-пых-пых! – сказали они хором и выпустили огромные клубы дыма из своих трубок.
- Где эльфы? – поинтересовался не понявший Кащей.
- Какие же мы эльфы? – удивился Горшок.
- Вы, длинноухие лесные эльфы, много тут шуток не шутите, пошутили - и хватит, мы вас давно ищем, и пиво у нас кончается! – строго предупредил тощий, рыжий и волосатый.
- Но мы действительно не эльфы! – возмутился Дрю. – Мы сами к ним идём, за тёмным элем!
- Н-да-а-а? – недоверчиво протянул толстый, лысый и усатый.
- Да! – хором и крайне убедительно сказали путники.
- Вот, смотрите, у нас и уши короткие! – предъявил основной аргумент Горшок, тяня за ухо Кащея. Ухо оставалось коротким.
- Мы за элем идём, а тут вы! Вы вообще кто будете то?
- Мы то? А мы пивные байкеры! Пых-пых-пых! – гордо ответили те и опять выпустили клубы дыма из трубок.
- Я Серёга, а это вот – Максуд-ака! – уточнил тощий, рыжий и волосатый.
- А может, пойдём вместе к длинноухим лесным эльфам за тёмным элем? – неожиданно предложил Кащей.
Пивные байкеры переглянулись, критически осмотрели задние сиденья своих аппаратов и тяжко вздохнули.
- Ну поехали, что ли, но один не влезет. - решили они наконец.
Дрю буркнул под нос что, мол, не очень то и надо, и ловко покатил самую большую бочку, в которую запихнул все остальные к дороге. Бочка, тяжело переваливаясь на ухабах, покатилась вперёд, а Дрю ловко вскочил на неё, присел для лучшего равновесия, и, забавно подпрыгивая и перетаптываясь скрылся за поворотом.
А пивные байкеры завели свои страшно-чудесные агрегаты, дождались когда усядутся нажопники и отправились его догонять, чтобы потом вместе поехать пить тёмный эль, или светлый, а в общем, что дадут то и пить.
Глава пятая. Григориус.
Горшок подпрыгивал на ухабах сидя на заднем сиденье Серёгиного байка, Кащей занимался тем же на байке толстого Максуд-аки. Дрю ловко прыгал на своих бочонках, заставляя свой необычный транспорт катиться вперёд. Пивные байкеры убрали свои трубки и теперь периодически доставали из кофров пиво в бутылках, открывали его об специальную открывалку, приделанную под сиденьем, и одним могучим глотком отправляли в рот. Дорога пошла посуше и поровнее, правда очень кривая и узкая. Проехав так ещё пару миль, путники поняли, что дальше не проедут.
Дорогу перегораживала преудивительная повозка, сделанная из местами прогнивших досок. Борта её были выкрашены в голубой металлик и украшены изображениями то ли кастрюль на огне, то ли чего-то в этом роде, а также надписями «LIVE TO RIDE». Повозка была оборудована лысыми резиновыми колёсами и, вероятно, неким механическим движителем, что можно было предположить по наличию вытекающей из-под повозки масляной лужи и валяющихся вокруг замасленных деталей, кучи раскиданного инструмента и, наконец, по торчавшим из-под повозки остроносым сапогам.
- Будь проклят тот день, когда я сел за баранку этого епишкиного огнемёта! – гулко выругался из-под телеги хозяин остроносых сапог.
Судя по всему, на грохот подъехавших байков он никакого внимания не обратил. Наши герои выстроились полукругом вокруг повозки, пивные байкеры заглушили свои агрегаты и присоединились к остальным.
- Уважаемый длинноухий лесной эльф! – сладким голосом позвал Кащей. – Не будете ли вы так добры угостить нас тёмным элем?
Под повозкой зашуршало, забубнило и через некоторое время показался хозяин остроносых сапог. Он был худ, невысок, облачён в потёртые кожаные портки со шнуровкой и такую же куртку. К неописуемой радости путников из под засаленной банданы торчали длинные, густо поросшие жёстким волосом уши, так что сомнений быть не могло – перед ними был длинноухий лесной эльф.
- Вы так считаете? – ехидно поинтересовался эльф.
- Что считаем? – осторожно спросил Кащей.
- Что я эльф?
Рассерженный вредностью эльфа, Максуд-ака ухватил его за длинное ухо и прорычал в небритую рожу:
- У нас есть доказательство, и оно у меня в руках!
- Эй-эй, руки прочь! – возмутился эльф.
- А ты не издевайся над нами! - пробурчал Максуд-ака, устыдившись своей несдержанности и отпуская эльфье ухо.
- А ты, любезный эльф, поведай где мы можем вкусить тёмного эля и пополнить его запасы. – вежливо предложил вступивший в беседу Серёга.
- А я откуда знаю? – продолжил вредничать эльф, но, видя посуровевшие лица, уточнил. – Я сам здесь впервые! Но в принципе не прочь отправиться с вами туда, где дают тёмный эль.
В результате возникшей между путниками дискуссии было решено эльфа взять с собой, но присматривать за ним, чтобы не задумал худого. Эльф обрадовался принятому решению, видимо соскучившись по общению, и в процессе знакомства сообщил, что его зовут Григориус. Пивные байкеры помогли ему починить сломавшуюся чудо-телегу, действительно оснащённую механическим движителем. Телега была до верху набита разными орехами, в том числе такими, которых никто в глаза не видел. Правда, Григориус не спешил одаривать новых спутников этими орехами, а его из вежливости никто и не просил. В общем, дальше они отправились вместе.
Глава шестая. Рассказ Григориуса.
Ночь застала путников на уютной полянке. С безоблачного чёрного неба светили яркие октябрьские звёзды. Лёгкий ветерок шевелил верхушки сосен. Потрескивали сухие дрова в костре, отблески яркого огня высвечивали во тьме хромированные детали байков. Запасливый Максуд-ака одарил всех колбасами из кофров, а добрый эльф Григориус расщедрился таки на заморские орехи. Когда путники насытились колбасой и орехами, все заколотили трубки и завели беседу.
- Скажи, добрый Григориус, как же так вышло, что ты никогда не бывал в родном Лесу? – поинтересовался Кащей.
- О, это долгая история, о Кащей. Но ночь длинна и я с удовольствием поведаю вам её.
Все выразили своё согласие и Григориус начал рассказ.
- Как всякий длинноухий лесной эльф я практически бессмертен, а потому не смотрите, что я молод на лицо – я помню себя уже четыреста лет. Но, увы, моя память не полна. Мои воспоминания начинаются с того, что я пришёл в себя на заснеженных полях далеко на севере от этих мест, я был измождён, а моя одежда грязна и изорвана. Со мной были охотничий лук, рогатина и нож, так что видимо я вышел на охоту, я помнил своё имя, но как я оказался на заснеженной равнине, и что было до этого, я не помню. С трудом добрался я до жилья доброго оленевода, где жил несколько лет, помогая ему в хозяйстве и попутно обучаясь искусству разведения оленей. Этот добрый человек дивился на мои длинные уши и предположил что моя родина далеко на Юге, так как считал, что все чудеса приходят с юга, поэтому дальше я двинулся на Юг, где повидал дивные страны, беседовал с мудрецами и постигал тайны мироздания. Но на Юге никто не слышал про таких, как я, и тогда я пошёл на Восток. Почти четыреста лет я бродил по миру, пытаясь отыскать своих родичей, и вот три года назад один мудрец с дальнего Востока поведал мне, что далеко на Западе есть Лес, в котором живут длинноухие лесные эльфы, которые, несомненно, есть мои сородичи. Он убедил меня, что и сам я самый настоящий длинноухий лесной эльф. Теперь я надеюсь, что через день-два обрету дом и семью!
Слушатели, впечатлившиеся тяжёлой судьбой Григориуса, принялись заверять его, что, несомненно, так и будет.
- Добрый Григориус, но какое отношение к твоему рассказу имеет сия дивная повозка с орехами? – поинтересовался Серёга.
- Ах, повозка… - засмущался эльф. – Да в общем то, ничего особенного, повозка как повозка, разве что самоходная, я её сам построил. А орехи… пока я искал свою Родину, надо же мне было на что-то жить, вот я и приспособился орехами торговать. Хороший орех, знаете ли, любая свинья слопает! А сейчас ведь ещё не известно, что ждёт меня в этом Лесу! Вдруг я всё таки не длинноухий лесной эльф и здесь мои странствия не завершатся? Хоть орехами поторгую.
Путники разжалобились и долго убеждали Григориуса, что он самый настоящий длинноухий лесной эльф, а потом мудрый Кащей предложил спать, и все последовали его совету.
Глава седьмая. Печаль эльфов.
Пока все герои нашего повествования целенаправленно двигались в эльфийские земли в поисках тёмного эля и потерянного дома, в этих землях никто об этом не подозревал. Да и вообще не до того было длинноухим лесным эльфам, ибо их правители, известные на вес Лес братья Артемиус Миротворец и Андрианус Воинственный Ёж, пребывали в тоске и пили горькую настойку дубового дерева. Если кто не в курсе, Артемиус получил своё прозвище лет триста назад, когда примирил толстых гномов-коротышек с Железных Холмов за Дальней Сранью с высокомерными кочевниками с Пыльных Равнин, что начинаются за северной границей Леса. История прозвища Андриануса, увы, была сокрыта пылью веков.
В общем, кому какая разница, что там было во время оно, а в тот день братья пребывали в печали. Повод был обычный – короли горевали о своём единоутробном брате, Григориусе, пропавшем больше четырёх столетий назад, ещё в юношеском возрасте во время ежегодной осенней охоты. С тех пор братья регулярно тосковали, а с ними и весь эльфийский народ. Так уж повелось, что в трудную минуту эльфы всегда стремились поддержать своих правителей. А ещё сказывалась таки тяга длинноухих к алкоголю. Поэтому когда выпадал шанс предаться общегосударственной печали, никто его не упускал.
В маленькой беседке, выращенной на вершине высокой сосны посредством эльфийского волшебства, стояла пара плетёных кресел, в которых восседали горюющие братья. Обычно аккуратно подстриженная бородка Артемиуса была всклокочена и полна древесного сора, а усталые глаза слезились. Обрюзгшее лицо Андриануса тоже было печально и несло следы продолжительной борьбы с алкоголем. Короли передавали друг другу пузатую оплетённую бутыль с дубовой настойкой. Тяжко вздохнув, Артемиус булькнул настойкой и обратился к Андрианусу:
- О, брат мой, как тяжко наше бремя!
- Воистину, брат! – откликнулся Воинственный Ёж.
- Неужели мы так никогда и не узнаем, какая судьба постигла нашего возлюбленного брата Григориуса! – ещё печальнее вопросил Миротворец.
- О нет, брат, я верю, что пройдёт время и его судьба откроется нам! И ещё я верю, что наш брат жив и вернётся к нам!
- Выпьем же за это, брат! - возопил Артемиус, добывая из под кресла второй пузырь дубовой настойки.
На площади перед дворцом за то же пили простые эльфы, пришедшие в трудную минуту поддержать братьев-королей.
Глава восьмая. В эльфийском городе.
Спустя два дня после встречи с Григориусом путники вошли в эльфийские земли. Деревья стали выше и тоньше, небо стало голубее, трава зеленее, и даже вездесущие лесные клопы пахли как-то приятней чем в обычном Лесу. Григориус нервничал, ожидая встречи с роднёй, остальные предвкушали великое пьянство. Спустя ещё день путники набрели на эльфью заставу. Стражники были пьяны вусмерть, никаких вопросов не задавали, а сами смогли поведать только о том, что эльфийские правители пребывают в печали и они, стражники, вместе с ними. Дорогу до города, правда, указали.
Эльфийский город встретил отряд тишиной и запустением. Слабые крики долетали откуда то из-за рощ жилых деревьев. Пройдя по начавшим зарастать тропинкам, вдоль которых росли необыкновенной красоты то ли кусты то ли цветы, путники увидели следующую картину: на широкой поляне, перед удивительной красоты королевским дворцом, представлявшим собой переплетение жилых деревьев, образующих жилые помещения, башенки и балкончики, лежало и сидело множество длинноухих лесных эльфов. Некоторые пытались ползти, но, проползя несколько метров, опять падали и засыпали. Вокруг валялось множество пустых оплетённых бутылей и иной тары. Над поляной раздавались слабые стоны и ругань. С одной из башенок дворца доносились вопли. Кто-то пытался петь на два голоса старинную эльфийскую песню «Ой то не вечер».
Когда путники вышли на поляну и пошли к дворцу, пение прекратилось, а вместо него с башенки понеслась ругань и полетели уже знакомые пустые оплетенные бутыли. Путники рассредоточились и, уворачиваясь от бутылей, побежали к стенам. Добежали быстро и без потерь, а вот прятаться под стенами оказалось особо негде, жилые деревья росли очень плотно, ветвей почти не было, а маленькие изящные балкончики представляли собой плохое укрытие, так что засевшие в башенке эльфы могли без помех скидывать на головы друзей всё что угодно. Спрятавшись всё-таки под одним из балкончиков, друзья стали решать, что делать дальше. Но размышления прервал дикий рёв сверху:
- Чужеземцы, пошли прочь из… из… ик… нашего Леса! – ревел кто-то с башенки. Плотность бутылочного огня повысилась.
- А-а-а!!! Стража, ко мне! Всех убью, один останусь! Е..ть всех в ср..ку!!! – с этим устрашающим боевым кличем через парапет башенки перевалился какой то упитанный эльф, весьма роскошно одетый, пьяный как чёрт, и матерясь, полетел вниз, периодически меняя траекторию при столкновении с очередным балкончиком. Спустя несколько секунд он грузно шлёпнулся на землю перед Григорисуом, со стоном приподнял голову, и, оглядев Григориуса мутным взором, пробормотал: «Ох, мухомор мне в задницу, здравствуй, братишка!» после чего потерял сознание. Через секунду второй башенный сиделец с невероятной для нетрезвого ловкостью попал бутылью по голове Григориуса. Григориус издал невнятный звук и рухнул на предпологаемого брата.
Видя такой поворот дела Кащей набрал в лёгкие побольше воздуха и заорал:
- О ваше достопочтенное величество! Нижайше просим вас перестать закидывать нас бутылями и позволить подняться к вам во дворец!
Поток бутылей иссяк, а через некоторое время с башенки икнули и осведомились:
- Дрищ, ты что ль?
- Кащей я, ваше величество! – уточнил Кащей.
- А, какая в жопу разница! А что за сброд с тобой?
Друзья возмутились и стали обидно кричать сидельцу в башенке, что они не сброд и чтоб он слезал и посмотрел сам, но Кащей зашикал на товарищей и, когда они нехотя замолчали, продолжил:
- Ваше величество, сие никак не сброд, но сплошь почтенные жители нашего Леса и других… м-м… мест! А ещё осмелюсь сообщить, что его величество Андрианус при падении потерял дух!
- А-а-а, леший с тобой, поднимайтесь! Да брата Андриануса прихватите! И аккуратно штоб!
Путники, несколько ошеломлённые таким приёмом, переглядываясь и пожимая плечами, взяли Андриануса под руки и поволокли наверх по лестнице указанной Кащеем. Всем хотелось эля.
Глава девятая. Королевские милости.
- А также велим выдать Кащею и его товарищам любого алкоголя из наших запасов столько, сколько они пожелают, и впредь снабжать их оным алкоголем буде у них возникнет в том желание и необходимость! - сипло прокричал с дворцового балкона Григориус, чудесно преобразившийся благодаря переодеванию в королевский наряд, и стоявший в окружении обретённых родственников. – Также мы повелеваем считать Кащея и его товарищей высокородными эльфами, чрезвычайно любезными нашему сердцу, велим выказывать им всяческие почёт и уважение, велим выдать им приличествующую высокородным эльфам одежду, выделить достойное жильё в нашем лесном городе, подобрать им каждому по три прекрасных эльфийки в жёны…
Его Величество Григориус говорил и говорил, собравшиеся на площади протрезвевшие эльфы радовались и рукоплескали, дворцовый распорядитель кивал, записывая монаршие пожелания в особый свиток.
Радость королей по поводу возвращения брата не знала предела, радость Григориуса по поводу возвращения домой не уступала их радости. Братья поговорили весь день, ночь и ещё один день, благо и Григориус и Андрианус отделались ушибами. Кащей и товарищи всё это время провели отдыхая с дороги в лучших дворцовых покоях.
Когда к вечеру второго дня Кащей вышел на балкон, эльфийского города было не узнать. Последствия общегосударственного запоя были убраны, ветви деревьев украшены гирляндами живых цветов и мерцающими фонарями, отовсюду слышались песни и весёлый смех, прямо пред дворцом на поляне были сооружены столы, уставленные едой и питьём, за которыми уже сидело немало эльфов.
Для почётных гостей был сооружён отдельный шатёр с креслами и столами прямо под стенами дворца. Вот в этом шатре и сидели сейчас Кащей и товарищи, пили тёмный эль, заедали хитрыми эльфийскими закусками и второй час слушали Григориуса, оказавшегося чрезвычайно благодарным и изобретательным на милости королём.
Кащей прислушался к разговору пивных байкеров. Говорили негромко, не всё же не шёпотом.
- …Серёга, право, как-то нехорошо! Мы просто помогли ему починить телегу, прошли с ним два дня по лесу, а он чуть из штанов не выпрыгивает, чтоб нас отблагодарить!
- Ты зря беспокоишься, Максуд-ака! Во-первых, если ты уже забыл, для ремонта телеги тебе пришлось отрегулировать клапана на шестнадцатицилиндровом рядном нижневальном двигателе объёмом пол-литра, а мне на слух отсинхронизировать шестнадцать карбюраторов! Во-вторых, в течение двух дней мы делили с ним тяготы походной жизни и проявляли к нему сочувствие, когда он был просто длинноухим торговцем орехами!
- Да, конечно, но всё-таки… - не унимался скромный Максуд-ака.
- А ещё ты скормил ему три батона колбасы из неприкосновенного запаса!
Напоминание о колбасе удивительным образом изменило отношение толстого байкера к вопросу.
- Чёрт, ты прав! Он ведь, в конце концов, теперь король! И благодарность должна быть королевская!
Кащей про себя усмехнулся и глотнул эля. Он ещё не решил, когда он отправится обратно. Судя по разговорам за столом и весёлому хохоту, Горшок, Дрю и пивные байкеры тоже не торопились. Впереди было столько приятных хлопот! Как это там велел его величество Григориус… «выдать приличествующую высокородным эльфам одежду, подобрать каждому по три прекрасных эльфийки в жёны»… Пожалуй, решил Кащей, стоит до обеда поспать, потом позавтракать, сходить получить «приличествующую одежду» а после проконтролировать выбор «прекрасных эльфиек».
А Григориус не унимался:
- Также велим искусным резчикам по дереву изготовить из ценных пород древесины курительные трубки для милых нашему сердцу Кащея с товарищами, по десять штук, разнообразно изогнутых, каждому…
Эпилог.
Вот такая история, а то, что всё это правда проверить очень легко – надо запастись настойкой дубового дерева и поить Артемия, Андрея Ежа и Григория Гадзиловича до тех пор, пока они не вспомнят что они эльфийские короли.
КОНЕЦ.
(С) Roadshadow 2008